Она стояла, как всегда, у окна;
А за окном стояли белые ночи.
Лишь два бокала и бутылка вина —
И расставанье становилось короче.
А на столе две свечи
Рождали тени в ночи,
И утро шло уже навстречу им двоим.
Она в который раз закрыла дверь за ним,
И он услышал:
Пойди туда — не знаю куда,
Вернись тогда — не знаю когда.
Беда — не беда, года — ерунда,
Я все же дождусь тебя.
И он опять ушел на белый восход,
Была его дорога долгой, как вечность,
В который раз идти за счастьем в поход —
Одно и то же, что лететь в бесконечность.
Он истоптал сапоги, он воду пил из реки,
И все же он не нашел то, что искал.
Стремясь наверх, и вновь срываясь вниз со скал,
Он снова слышал:
Пойди туда — не знаю куда,
Вернись тогда — не знаю когда.
Беда — не беда, года — ерунда,
Я все же дождусь тебя.
А за окном стояли белые ночи.
Лишь два бокала и бутылка вина —
И расставанье становилось короче.
А на столе две свечи
Рождали тени в ночи,
И утро шло уже навстречу им двоим.
Она в который раз закрыла дверь за ним,
И он услышал:
Пойди туда — не знаю куда,
Вернись тогда — не знаю когда.
Беда — не беда, года — ерунда,
Я все же дождусь тебя.
И он опять ушел на белый восход,
Была его дорога долгой, как вечность,
В который раз идти за счастьем в поход —
Одно и то же, что лететь в бесконечность.
Он истоптал сапоги, он воду пил из реки,
И все же он не нашел то, что искал.
Стремясь наверх, и вновь срываясь вниз со скал,
Он снова слышал:
Пойди туда — не знаю куда,
Вернись тогда — не знаю когда.
Беда — не беда, года — ерунда,
Я все же дождусь тебя.