Знать бы мне только слово,
мое сердечко,
облачная овечка,
Как услыхала б золотые копытца,
стала б тебе сестрица;
Между ветвей орлиных,
между рогов терновых
алые свечки;
Знать бы мне только имя,
тайное слово,
черной моей овечки.
Ты ли моя не-радость,
ты ль мое горе,
Ветер клубится в море.
Месяц седой, усталый
Бродит по кругу —
стала б тебе подруга.
Сны за твоей слезою
приходят злые чаще
перед восходом...
За северной звездою
белый барашек
ходит по черным водам.
Если б тебя мне встретить,
моя царевна,
как ты далеко ходишь?
Где на шлее из шерсти
черные песни
ты за собою водишь?
Я за тобою следом,
не размыкая век, дороги не зная —
Ясным коротким летом,
да первым снегом —
слышишь, моя родная —
Из-под земли достану,
семь пар сапог сношу я,
да семь скую колечек,
Непростых, оловянных,
да домой принесу я
свою беду-овечку...
мое сердечко,
облачная овечка,
Как услыхала б золотые копытца,
стала б тебе сестрица;
Между ветвей орлиных,
между рогов терновых
алые свечки;
Знать бы мне только имя,
тайное слово,
черной моей овечки.
Ты ли моя не-радость,
ты ль мое горе,
Ветер клубится в море.
Месяц седой, усталый
Бродит по кругу —
стала б тебе подруга.
Сны за твоей слезою
приходят злые чаще
перед восходом...
За северной звездою
белый барашек
ходит по черным водам.
Если б тебя мне встретить,
моя царевна,
как ты далеко ходишь?
Где на шлее из шерсти
черные песни
ты за собою водишь?
Я за тобою следом,
не размыкая век, дороги не зная —
Ясным коротким летом,
да первым снегом —
слышишь, моя родная —
Из-под земли достану,
семь пар сапог сношу я,
да семь скую колечек,
Непростых, оловянных,
да домой принесу я
свою беду-овечку...
