Он прожил много лет, он прожил много зим
Тянулись серые дни, и никого рядом с ним
Он просто пил, ел, спал. Тянулись серые дни
Тянулись серые дни, они и только они
Небо, улицы, люди — всё в серой золе
Одиночество стынет на пыльном столе
Он петляет петлёй от окна до окна
Из которых уже не видна, не видна
Она
Любовь!
Любовь!
Любовь, о-о-о-о!
Любовь!
Старый город, зевая, поднялся с земли (о, о-о-о)
Он стряхнул с себя мусор, разогнал корабли (о, о-о-о)
Засадил голый Невский зелёной травой (о, о-о-ой)
Александрийский столп покрылся, как мечтами, листвой (о, о-о-о)
Медный Пётр в увольнении. До сих пор нет! (ха-ха-ха)
Пошёл вразнос, говорят, ведь конь стоял столько лет (аа-а)
Все дома вверх ногами, всё сходит с ума (а, а, а)
Вон там, вдали, вон за Невой
Она, она!
Любовь!
Любовь!
Любовь!
Любовь!
Любовь, о-о-о-о!
Любовь!
Любовь, о-о-о-о!
Любовь!
Любовь!
Любовь!
Любовь, о-о-о-о!
Любовь!
Он прожил много лет, он прожил много зим
Тянулись серые дни, и никого рядом с ним
Тянулись серые дни, и никого рядом с ним
Он просто пил, ел, спал. Тянулись серые дни
Тянулись серые дни, они и только они
Небо, улицы, люди — всё в серой золе
Одиночество стынет на пыльном столе
Он петляет петлёй от окна до окна
Из которых уже не видна, не видна
Она
Любовь!
Любовь!
Любовь, о-о-о-о!
Любовь!
Старый город, зевая, поднялся с земли (о, о-о-о)
Он стряхнул с себя мусор, разогнал корабли (о, о-о-о)
Засадил голый Невский зелёной травой (о, о-о-ой)
Александрийский столп покрылся, как мечтами, листвой (о, о-о-о)
Медный Пётр в увольнении. До сих пор нет! (ха-ха-ха)
Пошёл вразнос, говорят, ведь конь стоял столько лет (аа-а)
Все дома вверх ногами, всё сходит с ума (а, а, а)
Вон там, вдали, вон за Невой
Она, она!
Любовь!
Любовь!
Любовь!
Любовь!
Любовь, о-о-о-о!
Любовь!
Любовь, о-о-о-о!
Любовь!
Любовь!
Любовь!
Любовь, о-о-о-о!
Любовь!
Он прожил много лет, он прожил много зим
Тянулись серые дни, и никого рядом с ним
