Он прожил много лет, он прожил много зим
Тянулись серые дни, и никого рядом с ним
Он просто пил, ел, спал. Тянулись серые дни
Тянулись серые дни, они и только они
Небо, улицы, люди - все в серой золе
Одиночество стынет на пыльном столе
Он петляет петлей от окна до окна
Из которых уже не видна, не видна
Она
Любовь!
Любовь!
Любовь, о-о-о-о!
Любовь!
Старый город, зевая, поднялся с земли
Он стряхнул с себя мусор, разогнал корабли
Засадил голый Невский зеленой травой
Александрийский столп покрылся, как мечтами, листвой
Медный Петр в увольнении. До сих пор нет!
Пошел вразнос, говорят, ведь конь стоял столько лет
Все дома вверх ногами, все сходит с ума
Вон там, вдали, вон за Невой
Она, Она!
Любовь!
Любовь!
Любовь!
Любовь!
Любовь, о-о-о-о!
Любовь!
Любовь, о-о-о-о!
Любовь!
Любовь!
Любовь!
Любовь, о-о-о-о!
Любовь!
Он прожил много лет, он прожил много зим
Тянулись серые дни, и никого рядом с ним
Тянулись серые дни, и никого рядом с ним
Он просто пил, ел, спал. Тянулись серые дни
Тянулись серые дни, они и только они
Небо, улицы, люди - все в серой золе
Одиночество стынет на пыльном столе
Он петляет петлей от окна до окна
Из которых уже не видна, не видна
Она
Любовь!
Любовь!
Любовь, о-о-о-о!
Любовь!
Старый город, зевая, поднялся с земли
Он стряхнул с себя мусор, разогнал корабли
Засадил голый Невский зеленой травой
Александрийский столп покрылся, как мечтами, листвой
Медный Петр в увольнении. До сих пор нет!
Пошел вразнос, говорят, ведь конь стоял столько лет
Все дома вверх ногами, все сходит с ума
Вон там, вдали, вон за Невой
Она, Она!
Любовь!
Любовь!
Любовь!
Любовь!
Любовь, о-о-о-о!
Любовь!
Любовь, о-о-о-о!
Любовь!
Любовь!
Любовь!
Любовь, о-о-о-о!
Любовь!
Он прожил много лет, он прожил много зим
Тянулись серые дни, и никого рядом с ним
