Ночь, куранты бьются злее
Что-то, брат, им невдомёк
Чьи бредут очки да шея
Кто торчит у мавзолея
Чей дымится, еле тлея
Сигареты огонёк
Это я туманом стылым
Разлагаюсь по Москве
Духом бледным и унылым
Злой контуженною силой
Надоедливой, постылой
В беспартийной голове
А на улице Арбате
На серебряном канате
Проституток выводили на расстрел
А из тьмы автомашины
Каучуковые спины
Обещали всероссийский беспредел
Я брожу туманной ночью
По проспектам, по дворам
Вижу ночью я воочью
Кто гниёт и рвётся в клочья
Кто ломает позвоночья
Остывая по утрам
Я дышу столичным газом
Чеченею на ходу
Ощущаю город разом
И крестом, и унитазом
Злым булгаковским рассказом
Как блаженство, как беду
А на улице Тверской
Эх, в натуре, пир мирской
Там тусовка, весь бомонд
Крутят смерти хоровод
Там любой член и клитор
Переменам всяким рад
Он в Кремле стоит за Питер
Под Москвой за Ленинград
Наблюдаю, как отравой
Льётся шумная толпа
Жадной жаждущей оравой
Тараканьей шустрой лавой
То ли левой, то ли правой
Без кувалды и серпа
Я плыву усталым Ноем
Я кричу спасённым лодкам
Я кажусь себе героем
Небесами, звёздным роем
Банкой спермы, геморроем
А точнее — идиотом
Ничего не понимаю
Я в передовой глуши
Замерзаю и сгораю
Умираю, воскресаю
Балансирую по краю
В вечных поисках души
А на новеньком вокзале
Под весёлым потолком
Гастарбайтеры страдали
Вывозили их силком
Без наград и без зарплаты
Как героев соцтруда
Увозили автоматы
Коммуналки-поезда
Что-то, брат, им невдомёк
Чьи бредут очки да шея
Кто торчит у мавзолея
Чей дымится, еле тлея
Сигареты огонёк
Это я туманом стылым
Разлагаюсь по Москве
Духом бледным и унылым
Злой контуженною силой
Надоедливой, постылой
В беспартийной голове
А на улице Арбате
На серебряном канате
Проституток выводили на расстрел
А из тьмы автомашины
Каучуковые спины
Обещали всероссийский беспредел
Я брожу туманной ночью
По проспектам, по дворам
Вижу ночью я воочью
Кто гниёт и рвётся в клочья
Кто ломает позвоночья
Остывая по утрам
Я дышу столичным газом
Чеченею на ходу
Ощущаю город разом
И крестом, и унитазом
Злым булгаковским рассказом
Как блаженство, как беду
А на улице Тверской
Эх, в натуре, пир мирской
Там тусовка, весь бомонд
Крутят смерти хоровод
Там любой член и клитор
Переменам всяким рад
Он в Кремле стоит за Питер
Под Москвой за Ленинград
Наблюдаю, как отравой
Льётся шумная толпа
Жадной жаждущей оравой
Тараканьей шустрой лавой
То ли левой, то ли правой
Без кувалды и серпа
Я плыву усталым Ноем
Я кричу спасённым лодкам
Я кажусь себе героем
Небесами, звёздным роем
Банкой спермы, геморроем
А точнее — идиотом
Ничего не понимаю
Я в передовой глуши
Замерзаю и сгораю
Умираю, воскресаю
Балансирую по краю
В вечных поисках души
А на новеньком вокзале
Под весёлым потолком
Гастарбайтеры страдали
Вывозили их силком
Без наград и без зарплаты
Как героев соцтруда
Увозили автоматы
Коммуналки-поезда
