Суббота
Суббота. Икоту поднял час прилива.
Время стошнило прокисшей золой.
Город штормит, ухмыляется криво,
Штурмом взяв финскую финку залива,
Режется насмерть чухонской водой.
Серое нечто с морщинистой кожей,
Усыпанной пепельной перхотью звёзд,
Стонет и пьёт одноглазая рожа.
Жалко скребётся в затылке прохожий,
Бледным потомком докуренных грёз.
Траурный митинг сегодня назначили
Мы по усопшей стране, господа.
Все песни - распроданы, смыслы - утрачены.
Где вы, герои войны и труда?
Заколотили мы в рощу дубовую
И закопали её под Невой.
Надо бы, надо бы родить бабу новую,
Светлу, понятну, идейно толковую,
Да грешный наследный вредит геморрой.
Кладбище. Небо, хлебнув политуры,
Взракетило дыбом антенны волос.
Мне снится потоп сумасшествий с натуры:
Пушкин рисует гроб всплывшей культуры,
Медный Пётр добывает стране купорос!
Медный Пётр добывает стране купорос!
Медный Пётр добывает стране купорос!
Ленинград
Плюс один, ноль, плюс два, почернела Зима.
Расцветает январь язвой неба, ха-ха!
С юга ветер приполз, неспособный на бег,
Пожирает, дохляк, пересоленный снег.
А за ним, как чума - Весна.
А за ним, как чума - Весна.
А за ним, как чума - Весна.
А за ним, как чума...
Ох-ха-ха-ха!
А на Невский слетелася стая сапог,
А на Невском такая стоит кутерьма,
А над Невским в глазок наблюдает тюрьма,
Состоящая из одиноких мужчин,
Не нашедших причин дарового тепла.
Непонятна весьма - Весна.
Непонятна весьма - Весна.
Непонятна весьма - Весна.
Непонятна весьма...
Эх-ха-ха-ха!
А в каналах вода отражает мосты
И обрывы дворцов, и колонны - леса,
И стога куполов, и курятник-киоск,
Раздающий за так связки вяленых роз.
А культура, вспотев в целлофане дождей,
Объявляет для всех Ночи Белых Ножей
И боимся все мы, что дойдём до войны...
Виновата она - Весна.
Виновата она - Весна.
Виновата она - Весна.
Виновата она...
Ох-ха-ха-ха!
Эй, Ленинград, Петербург, Петроградище
Марсово пастбище, Зимнее кладбище.
Отпрыск России, на мать не похожий
Бледный, худой, евроглазый прохожий.
Герр Ленинград, до пупа затоваренный,
Жареный, пареный, дареный, краденый.
Мсье Ленинград, революцией меченный,
Мебель паливший, дом перекалеченный.
С окнами, бабками, львами, титанами,
Липами, сфинксами, медью, Аврорами.
Сэр Ленинград, Вы теплом избалованы,
Вы в январе уже перецелованы
Жадной весной. Ваши с ней откровения
Вскрыли мне вены тоски и сомнения.
Пан Ленинград, я влюбился без памяти
В Ваши стальные глаза...
Напои до пьяна - Весна.
Напои до пьяна - Весна.
Напои до пьяна - Весна.
Напои до пьяна...
Ах-ха-ха-ха!
Суббота. Икоту поднял час прилива.
Время стошнило прокисшей золой.
Город штормит, ухмыляется криво,
Штурмом взяв финскую финку залива,
Режется насмерть чухонской водой.
Серое нечто с морщинистой кожей,
Усыпанной пепельной перхотью звёзд,
Стонет и пьёт одноглазая рожа.
Жалко скребётся в затылке прохожий,
Бледным потомком докуренных грёз.
Траурный митинг сегодня назначили
Мы по усопшей стране, господа.
Все песни - распроданы, смыслы - утрачены.
Где вы, герои войны и труда?
Заколотили мы в рощу дубовую
И закопали её под Невой.
Надо бы, надо бы родить бабу новую,
Светлу, понятну, идейно толковую,
Да грешный наследный вредит геморрой.
Кладбище. Небо, хлебнув политуры,
Взракетило дыбом антенны волос.
Мне снится потоп сумасшествий с натуры:
Пушкин рисует гроб всплывшей культуры,
Медный Пётр добывает стране купорос!
Медный Пётр добывает стране купорос!
Медный Пётр добывает стране купорос!
Ленинград
Плюс один, ноль, плюс два, почернела Зима.
Расцветает январь язвой неба, ха-ха!
С юга ветер приполз, неспособный на бег,
Пожирает, дохляк, пересоленный снег.
А за ним, как чума - Весна.
А за ним, как чума - Весна.
А за ним, как чума - Весна.
А за ним, как чума...
Ох-ха-ха-ха!
А на Невский слетелася стая сапог,
А на Невском такая стоит кутерьма,
А над Невским в глазок наблюдает тюрьма,
Состоящая из одиноких мужчин,
Не нашедших причин дарового тепла.
Непонятна весьма - Весна.
Непонятна весьма - Весна.
Непонятна весьма - Весна.
Непонятна весьма...
Эх-ха-ха-ха!
А в каналах вода отражает мосты
И обрывы дворцов, и колонны - леса,
И стога куполов, и курятник-киоск,
Раздающий за так связки вяленых роз.
А культура, вспотев в целлофане дождей,
Объявляет для всех Ночи Белых Ножей
И боимся все мы, что дойдём до войны...
Виновата она - Весна.
Виновата она - Весна.
Виновата она - Весна.
Виновата она...
Ох-ха-ха-ха!
Эй, Ленинград, Петербург, Петроградище
Марсово пастбище, Зимнее кладбище.
Отпрыск России, на мать не похожий
Бледный, худой, евроглазый прохожий.
Герр Ленинград, до пупа затоваренный,
Жареный, пареный, дареный, краденый.
Мсье Ленинград, революцией меченный,
Мебель паливший, дом перекалеченный.
С окнами, бабками, львами, титанами,
Липами, сфинксами, медью, Аврорами.
Сэр Ленинград, Вы теплом избалованы,
Вы в январе уже перецелованы
Жадной весной. Ваши с ней откровения
Вскрыли мне вены тоски и сомнения.
Пан Ленинград, я влюбился без памяти
В Ваши стальные глаза...
Напои до пьяна - Весна.
Напои до пьяна - Весна.
Напои до пьяна - Весна.
Напои до пьяна...
Ах-ха-ха-ха!
