Что мне расскажет
Что мне расскажет спящий проводник?
Пустые, дребезжащие стаканы
На столике купейном у окна
Несущегося мимо станции
Мента, курящего в кулак
Заснеженной пустыни, точнее — глубины
Где как нетрезвый, глупый ученик
Стыдливо вывернув карманы
Мир наш пред Господом поник
Когда со мною встретится она - весёлая, без грима
Проявятся ли строчки на листе бумаги
Что я комкал и таскал в башке своей
Как в мусорной корзине
Поверив благородной пантомиме, её безмолвной красоте?
Когда минуты станут длинными руками
Неотвратимой смерти
Чем время будем мерить мы?
Во что сыграем с ветром, облаками
Одни среди зимы?
Среди зимы
Среди зимы
Что мне расскажет Родина моя
С плывущими кусками на экране
Любви замёрзшей, вьюгой февраля,
В пустой и тёмной пропасти зрачка
По расширяющейся звездной пилораме?
С водой технической, прокисшей в кране
В разбитом шприце тощего торчка
Что в туалете просыпается, зевая
И смотрит на поля
И смотрит на поля
И смотрит на поля
Что мне расскажет нищая старуха
На злом перроне, с полным узелком
Картошки сваренной? Назойливая муха
Под хамством мокнущая, как под кипятком?
За поездом устало семенит
Глазами, полными разлуки и труда
Руками, верными прощению и ласке
"Сынки, еда..." - чуть слышно говорит
"Кому, сыночки, деточки?" Беда
Что мне расскажут эти города
Многоэтажки, склады, чьи-то норы
Одушевленные граффити гаражи
Бездомные кирпичные заборы?
Унылая, неверная среда
Всех дней недели ловит поезда
Что до смерти ей надоели
Окраин грязных этого покоя
Никто не ценит, верится с трудом
Что столько поколений есть в крови сего надоя
Но там, где третий, рядом ещё двое
И свечкой теплятся церквушка и роддом
Куда? Куда? Куда они все едут? Куда они все едут?
Что влечёт Нас в панорамах дальних
Что в этих городах суицидальных
Где каждый жест и чувство любит счёт?
Где всё конечно, кроме пустяков
Что вечностью особенно любимы
И хочется простить мне сопляков
И хочется понять мне остряков
В пространство бросивших
Нет, нет, нет
Не рабы мы!
Нет, не рабы мы!
Нет, не рабы мы!
Что мне расскажет спящий проводник?
Пустые, дребезжащие стаканы
На столике купейном у окна
Несущегося мимо станции
Мента, курящего в кулак
Заснеженной пустыни, точнее — глубины
Где как нетрезвый, глупый ученик
Стыдливо вывернув карманы
Мир наш пред Господом поник
Когда со мною встретится она - весёлая, без грима
Проявятся ли строчки на листе бумаги
Что я комкал и таскал в башке своей
Как в мусорной корзине
Поверив благородной пантомиме, её безмолвной красоте?
Когда минуты станут длинными руками
Неотвратимой смерти
Чем время будем мерить мы?
Во что сыграем с ветром, облаками
Одни среди зимы?
Среди зимы
Среди зимы
Что мне расскажет Родина моя
С плывущими кусками на экране
Любви замёрзшей, вьюгой февраля,
В пустой и тёмной пропасти зрачка
По расширяющейся звездной пилораме?
С водой технической, прокисшей в кране
В разбитом шприце тощего торчка
Что в туалете просыпается, зевая
И смотрит на поля
И смотрит на поля
И смотрит на поля
Что мне расскажет нищая старуха
На злом перроне, с полным узелком
Картошки сваренной? Назойливая муха
Под хамством мокнущая, как под кипятком?
За поездом устало семенит
Глазами, полными разлуки и труда
Руками, верными прощению и ласке
"Сынки, еда..." - чуть слышно говорит
"Кому, сыночки, деточки?" Беда
Что мне расскажут эти города
Многоэтажки, склады, чьи-то норы
Одушевленные граффити гаражи
Бездомные кирпичные заборы?
Унылая, неверная среда
Всех дней недели ловит поезда
Что до смерти ей надоели
Окраин грязных этого покоя
Никто не ценит, верится с трудом
Что столько поколений есть в крови сего надоя
Но там, где третий, рядом ещё двое
И свечкой теплятся церквушка и роддом
Куда? Куда? Куда они все едут? Куда они все едут?
Что влечёт Нас в панорамах дальних
Что в этих городах суицидальных
Где каждый жест и чувство любит счёт?
Где всё конечно, кроме пустяков
Что вечностью особенно любимы
И хочется простить мне сопляков
И хочется понять мне остряков
В пространство бросивших
Нет, нет, нет
Не рабы мы!
Нет, не рабы мы!
Нет, не рабы мы!
