Я зажег в церквях все свечи, но одну - одну оставил,
Чтобы друг в осенний вечер да по мне ее поставил,
Чтобы дальняя дорога мне короче показалась,
Чтоб душа, вздремнув немного, вновь в Россию собиралась.
Где порвав к чертям все тело сберегла ее живою.
Днем дралась а ночью пела, не давала ей покоя.
Грела льдом кормила небом, жизнь с овчину отрыдалась.
Целовала спелым снегом и огнем ласкать пыталась.
Отняла любовь земную, подарив тоску и веру,
Разбавляя удалую жизнь весельем без меры.
Ни кола двора ни денег - только горечь да тревогу,
Да закат где все до фени, где ни двери, ни порога
Я зажег в церквях все свечи, но одну - одну оставил,
Чтобы друг в осенний вечер да по мне ее поставил,
Чтобы дальняя дорога мне короче показалась,
Чтоб душа, вздремнув немного, снова к дому собиралась.
Отпустил попам грехи я, чтоб они мне отмолили.
Все что мне друзья налили - все тебе, моя Россия!
Суббота.
Суббота. Икоту поднял час прилива.
Время стошнило прокисшей золой.
Город штормит, ухмыляется криво,
Штурмом взяв финскую финку залива,
Режется насмерть чухонской водой.
Серое нечто с морщинистой кожей,
Усыпанной пепельной перхотью звезд,
Стонет и пьет одноглазая рожа.
Жалко скребется в затылке прохожий
Бледным потомком докуренных гряз.
Траурный митинг сегодня назначили
Мы по усопшей стране, господа.
Все песни - распроданы, смыслы - утрачены.
Где вы, герои войны и труда?
Заколотили мы в рощу дубовую
И закопали ее под Невой.
Надо бы, надо бы родить бабу новую,
Светлу, понятну, идейно толковую,
Да грешный наследный вредит геморрой.
Кладбище. Небо, хлебнув политуры,
Взракетило дыбом антенны волос.
Мне снится потоп сумасшествий с натуры:
Пушкин рисует гроб всплывшей культуры,
Медный Петр добывает стране купорос!
Чтобы друг в осенний вечер да по мне ее поставил,
Чтобы дальняя дорога мне короче показалась,
Чтоб душа, вздремнув немного, вновь в Россию собиралась.
Где порвав к чертям все тело сберегла ее живою.
Днем дралась а ночью пела, не давала ей покоя.
Грела льдом кормила небом, жизнь с овчину отрыдалась.
Целовала спелым снегом и огнем ласкать пыталась.
Отняла любовь земную, подарив тоску и веру,
Разбавляя удалую жизнь весельем без меры.
Ни кола двора ни денег - только горечь да тревогу,
Да закат где все до фени, где ни двери, ни порога
Я зажег в церквях все свечи, но одну - одну оставил,
Чтобы друг в осенний вечер да по мне ее поставил,
Чтобы дальняя дорога мне короче показалась,
Чтоб душа, вздремнув немного, снова к дому собиралась.
Отпустил попам грехи я, чтоб они мне отмолили.
Все что мне друзья налили - все тебе, моя Россия!
Суббота.
Суббота. Икоту поднял час прилива.
Время стошнило прокисшей золой.
Город штормит, ухмыляется криво,
Штурмом взяв финскую финку залива,
Режется насмерть чухонской водой.
Серое нечто с морщинистой кожей,
Усыпанной пепельной перхотью звезд,
Стонет и пьет одноглазая рожа.
Жалко скребется в затылке прохожий
Бледным потомком докуренных гряз.
Траурный митинг сегодня назначили
Мы по усопшей стране, господа.
Все песни - распроданы, смыслы - утрачены.
Где вы, герои войны и труда?
Заколотили мы в рощу дубовую
И закопали ее под Невой.
Надо бы, надо бы родить бабу новую,
Светлу, понятну, идейно толковую,
Да грешный наследный вредит геморрой.
Кладбище. Небо, хлебнув политуры,
Взракетило дыбом антенны волос.
Мне снится потоп сумасшествий с натуры:
Пушкин рисует гроб всплывшей культуры,
Медный Петр добывает стране купорос!
