Было до реальности все далеко неслучайно.
Раз мы пришли, то это надолго, всерьёз.
Но все мимолетно, как верфи на Майне.
Как тонкие спицы накаченных нами колес.
А ты пиши, куда и зачем ты знаешь.
Пиши, я жду перемен, ты знаешь.
Все может быть - плен, летая во сне,
И падая, падая, падая, падая не замечаешь!
Пиши, пиши, пиши, пиши.
Все происходит как в очень запутанном фильме -
Знаки на улице, дома и даже во сне.
Но нам не доплыть, не доехать на этой резине;
Не добежать мне, не дойти по холодной земле...
Туда, где были мы. Туда, где были мы с тобой.
Теперь туда, где были мы. Туда, где были мы с тобой.
А ты пиши, куда и зачем ты знаешь.
Пиши, я жду перемен, ты знаешь.
Все может быть - плен, летая во сне,
И падая, падая, падая, падая не замечаешь!
Пиши, пиши, пиши, пиши.
Раз мы пришли, то это надолго, всерьёз.
Но все мимолетно, как верфи на Майне.
Как тонкие спицы накаченных нами колес.
А ты пиши, куда и зачем ты знаешь.
Пиши, я жду перемен, ты знаешь.
Все может быть - плен, летая во сне,
И падая, падая, падая, падая не замечаешь!
Пиши, пиши, пиши, пиши.
Все происходит как в очень запутанном фильме -
Знаки на улице, дома и даже во сне.
Но нам не доплыть, не доехать на этой резине;
Не добежать мне, не дойти по холодной земле...
Туда, где были мы. Туда, где были мы с тобой.
Теперь туда, где были мы. Туда, где были мы с тобой.
А ты пиши, куда и зачем ты знаешь.
Пиши, я жду перемен, ты знаешь.
Все может быть - плен, летая во сне,
И падая, падая, падая, падая не замечаешь!
Пиши, пиши, пиши, пиши.
