Где-то возле Ардынки или возле Таганки,
Или где-то еще, заблудившись весной,
На нетвердых ногах после выпитой банки,
Витька Фомкин один добирается домой.
А на улице ветер, а подворотнями лужи.
И за каждыи углом - милицейский свисток.
Дома Люська, жена, сварганила ужин.
Виктор Люсе купил на аванец платок.
Вот какая-то арка, мысль в Витьке пробудилась,
А за ней и пузырь начинает бурлить.
Работящей рукою Витька лезет в ширинку,
За ширинкой братан очень хочет отлить.
Вот она понеслась, веселясь и играя,
Заходила ручьем по шершавой стене.
Витька даже вспотел, и рукавом утирая
Пот со лба, вспоминал о любимой жене.
За спиною три тени появились так быстро,
Что Витек не успел устоять на ногах.
Их под утро поймали, они были таксисты,
Монтировку нашли рядом с ним в двух шагах.
Витька Фомкин лежал удивленный и грустный,
А холодный асфальт он собою накрыл.
И уже не подарит в подарок он Люське,
Тот платок, что вчера на аванец купил.
И он уже не подарит своей ласковой Люське,
Тот цветастый платок, что на аванец купил.
Где-то возле Ардынки или возле Таганки,
Или где-то еще, заблудившись весной,
На неверных ногах после выпитой банки,
Витька Фомкин один добирается домой.
Или где-то еще, заблудившись весной,
На нетвердых ногах после выпитой банки,
Витька Фомкин один добирается домой.
А на улице ветер, а подворотнями лужи.
И за каждыи углом - милицейский свисток.
Дома Люська, жена, сварганила ужин.
Виктор Люсе купил на аванец платок.
Вот какая-то арка, мысль в Витьке пробудилась,
А за ней и пузырь начинает бурлить.
Работящей рукою Витька лезет в ширинку,
За ширинкой братан очень хочет отлить.
Вот она понеслась, веселясь и играя,
Заходила ручьем по шершавой стене.
Витька даже вспотел, и рукавом утирая
Пот со лба, вспоминал о любимой жене.
За спиною три тени появились так быстро,
Что Витек не успел устоять на ногах.
Их под утро поймали, они были таксисты,
Монтировку нашли рядом с ним в двух шагах.
Витька Фомкин лежал удивленный и грустный,
А холодный асфальт он собою накрыл.
И уже не подарит в подарок он Люське,
Тот платок, что вчера на аванец купил.
И он уже не подарит своей ласковой Люське,
Тот цветастый платок, что на аванец купил.
Где-то возле Ардынки или возле Таганки,
Или где-то еще, заблудившись весной,
На неверных ногах после выпитой банки,
Витька Фомкин один добирается домой.
